К 100-летию ЮРИЯ НИКУЛИНА
«Всё началось с маленькой, феноменально уродливой лошадки, которая родилась на опытной конюшне сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Лошадку прозвали Лапоть. О её рождении от кого-то узнал Карандаш. Он решил посмотреть лошадку-уродца. Мы поехали с ним и увидели на конюшне странное животное — вытянутое, чуть раздутое туловище на кривых коротких ножках. Такса-великан.
— Представляете, какой будет смех, когда я выведу её на манеж, — сказал нам Карандаш».
С большим трудом Карандаш уговорил учёных, чтобы они разрешили привезти её в цирк.
«После великолепного конного номера на манеж выбежал Карандаш и, щёлкнув длинным кнутом, закричал фальцетом:
— А теперь дайте мою лошадь!
На манеж выбежал Лапоть. Мы, артисты, стоящие в боковых проходах, ожидали услышать дружный смех зрителей, но по залу пронесся лишь гул удивления.
Чудо-лошадь бегала по кругу, кланялась, давала ногу по требованию, но ни у кого это не вызывало смеха. (Карандаш думал, что появление Лаптя само по себе будет смешным, и поэтому не придумал никакой репризы с его участием.).
Публика же не понимала, зачем ей демонстрируют такую лошадь. Зритель смеется и аплодирует только тогда, когда ему все происходящее па манеже понятно. Кстати говоря, именно по этой причине меньше всего получают аплодисментов иллюзионисты. Все смотрят на работу фокусника и думают: «А как это делается? В чем секрет?»
Лапоть пробыл в цирке примерно две недели, и его отвезли обратно на конюшню в сельскохозяйственную академию.
Но именно Лаптю я обязан тем, что влюбился. Три девушки-студентки, которые по просьбе Михаила Николаевича занимались с лошадью, приехали как-то в цирк к нему. А Карандаша в этот момент куда-то срочно вызвали, и он попросил меня посидеть с девушками до его возвращения. Одна из девушек мне сразу понравилась (опять случай, который всегда вторгается в нашу жизнь!), и я ее пригласил вечером в цирк на представление.
– А вам это будет не трудно? – спросила она.
– Пустяки, – сказал я небрежно, а сам лихорадочно начал вспоминать, кто из вахтеров сегодня дежурит у калитки заднего двора цирка.
Вахтер оказался добрым, и свою знакомую, ее звали Таня, я легко провел через конюшню. С позволения доброй билетерши и согласия осветителя я усадил мою знакомую в зрительном зале на приступочке, около прожектора.
– А что вы делаете в программе? – спросила она меня шепотом.
– Сейчас увидите, – сказал я и побежал переодеваться.
И она увидела.
Это не было клоунским трюком. Просто произошел несчастный случай. В тот самый момент, когда я убегал с манежа после «Сценки на лошади», я случайно попал под ноги скачущей лошади, которую не сумели остановить. Все кругом растерялись, и только Карандаш, рискуя жизнью, бросился на помощь и вытащил меня из-под копыт лошади.
("У Карандаша был номер «Сценка на лошади»: он вызывал из публики двоих зрителей – подсадных, конечно, – и учил их ездить верхом. Юра и был одним из тех, кто выходил на арену. И вот подвязывают ему лонжу (страховку), усаживают верхом. Конь Агат идёт по кругу, а Юра, привязанный к верёвке, то скачет, то падает, то вверх на лонже взлетает. В какой-то момент его резко опустили прямо перед конём. Агат и налетел на Юру. Копыта запутались в страховке, Никулин оказался под лошадью, всё смешалось. Карандаш бросился, отцепил лонжу, вытащил Юру. Но Агат успел здорово помять его. С манежа Юру, всего в крови, унесли на носилках." – из воспоминаний жены Ю.Никулина – Татьяны Никулиной.)
Девушка увидела, как меня, окровавленного, без сознания, под тревожный гул зала унесли с манежа. (Для зрителей я, естественно, оставался человеком из публики).
Дальше все шло «как в кино». Меня принесли в медпункт цирка. Дежурный врач (в цирке всегда дежурит врач) стал вызывать «Скорую».
– Алло, «Скорая»?
– Да, «Скорая» слушает.
– Приезжайте в цирк. Цветной бульвар, 13. Несчастный случай. Артист попал под лошадь. Потерял сознание.
– Фамилия?
– Никулин.
– Имя, отчество?
– Юрий Владимирович.
– Ах! – раздалось в трубке.
Оказывается, вызов принимала моя мама.
В больнице, а меня привезли в Институт скорой помощи имени Склифосовского, выяснилось, что у меня сломана ключица. На ноге и голове ссадины. Левый глаз от удара заплыл. Врач приемного покоя, строгий уставший мужчина, обрабатывая рану на голове, спросил меня:
– Как лошадь-то зовут?
– Агат, – с трудом выдавил я.
– Выпишешься, купишь ему два кило сахара.
– За что? – спросил я удивленно.
– За то, что не ударил тебя копытом на сантиметр выше – попал бы в висок."
📖
Отрвок из книги Юрия Никулина "Цирк на Цветном".
____________________________________________
На фото – тот самый Лапоть I и его сын - Лапоть II.
Бонусом – Юрий Никулин и Михаил Шуйдин в номере "Лошадки".
